Даже не пост, а так, чтобы не потерялось в летнем вихре...
Вот уже несколько лет подряд изучением творчества Чехова не заканчиваем 10 класс, а начинаем 11. Логично все, исходя из временных рамок, из русской литературы того времени. Есть серия уроков, наработанных по рассказам, но вот как-то много полезного попадается этим летом про Антона Павловича. Видимо, надо объединить все найденное.
Итак, первое, для общих размышлений.
Вот уже несколько лет подряд изучением творчества Чехова не заканчиваем 10 класс, а начинаем 11. Логично все, исходя из временных рамок, из русской литературы того времени. Есть серия уроков, наработанных по рассказам, но вот как-то много полезного попадается этим летом про Антона Павловича. Видимо, надо объединить все найденное.
Итак, первое, для общих размышлений.
В этом и есть вся суть : за героями Чехова всюду чувствуется сам Чехов , который учит нас братскому отношению к людям , который не бросает камни ни в кого и с какой-то нежностью описывает своих героев . Всюду светится душа самого Чехова , - и какая-то поразительная сила жалости к людям у него ! Чехову всех жалко , и от этого у него какая-то трудно выразимая в словах грусть о жизни , грусть о всех , кому тяжело жить . когда же у героев Чехова вырываются слова об иной жизни , о том счастье , потребность которого живет в каждой душе , тогда эти мечты о небе в алмазах , о том , что все станет когда-то ясно , светло , - эти мечты зажигают ответную грусть у читателя . Тайна жизни проще , чем это думала и думает западная цивилизация , - она в том , чтобы душа жила всей полнотой её порывов , чтобы душа не была скована правилами и рациональными расчётами , но отдавалась радости жить , петь , светиться .
Зеньковский В . К юбилею Чехова .
Второе - инфографика по этому автору. Не знаю, не поздно ли в 11 давать? Хотя можно , чтобы обкатать этот вид работы.
Третье - интересная (лично для меня) связь творчества Чехова с философией Шопенгауэра.
Вот отрывок статьи "Литература - не музей", напечатанной в ж. "Знамя", № 1, 2019 г.
"...От определения сущности человека (воля) Шопенгауэр сделал мыслительный шаг, сопоставив её с сущностью всего живого мира (мировая воля) — слепым желанием всего сущего быть. Эта воля и формирует мир, предъявляя себя, всё в нём — явленная воля, то есть представление (здесь проблема перевода: точнее было бы перевести изъявление, а сейчас уже, может быть, и презентация). Мировая воля творит все явления жизни как постоянную презентацию, соблазняющую человека, заставляя непрестанно желать. И тут его поджидает ловушка. Не получая желаемого, он страдает. Но и получая желаемое, он страдает. Получая желаемое, он привыкает к этому и перестаёт чувствовать жизнь — просто ждёт, когда получит своё, а ждать скучно. Скука накапливается, человек теряет интерес к жизни и впадает в отчаяние. Таким образом оказывается, что счастье иллюзорно, что в жизни его очень мало и оно очень недолго длится как переживание первого обладания. Чехов проверил эту интуицию Шопенгауэра на своих героях и утвердил её целым рядом восхитительных рассказов, таких, как «Рассказ госпожи NN».
Выходит, что мир создан не для счастья, как полагал Лейбниц, которому стройность планетарной системы (гармонии сфер) и всей прочей умопостигаемой гармонии показалась основанием считать наш мир лучшим из возможных, — а для страдания, как обнаружил Шопенгауэр. Потому что мировая гармония имеет к жизни очень мало отношения. Жизнь ощущается людьми не как спокойная красота логики, а как алогичное, противоречивое, изматывающее «хочу». Опровергая Лейбница, Шопенгауэр называл наш мир худшим из возможных, а боль — самым правдивым из переживаний. Оптимизм Шопенгауэр считал глупостью, игнорирующей постоянство страданий, с которым человек ничего не может поделать, кроме как уклониться от него в созерцание — только оно и останавливает волю к жизни, понуждающую человека удовлетворять свои «хочу» — рваться к богатству, власти, славе и успеху. Поэтому единственным достойным человека занятием Шопенгауэр признавал художественное творчество, отвлечённое от воли к жизни. Это — философское обоснование движения сторонников «чистого искусства», породившее знаменитую полемику в российской культурной среде XIX века. У Чехова эту идею проводит художник в рассказе «Дом с мезонином», отстаивающий свой образ жизни в полемике с Лидой Волчаниновой, ратующей за развитие ума и деятельную пользу: в XIX веке люди были увлечены научными открытиями, им казалось, что постижение тайн природы идёт на пользу человечеству и облагораживает жизнь. Однако в служении деятельной пользе Шопенгауэр провидел опасность, в которой оказалось человечество в ХХ веке, когда появилось оружие массового поражения: наука служит воле, удовлетворяя её практические интересы, поэтому будет употреблена во зло..."
https://magazines.gorky.media/znamia/2019/1/literatura-ne-muzej.html
"...От определения сущности человека (воля) Шопенгауэр сделал мыслительный шаг, сопоставив её с сущностью всего живого мира (мировая воля) — слепым желанием всего сущего быть. Эта воля и формирует мир, предъявляя себя, всё в нём — явленная воля, то есть представление (здесь проблема перевода: точнее было бы перевести изъявление, а сейчас уже, может быть, и презентация). Мировая воля творит все явления жизни как постоянную презентацию, соблазняющую человека, заставляя непрестанно желать. И тут его поджидает ловушка. Не получая желаемого, он страдает. Но и получая желаемое, он страдает. Получая желаемое, он привыкает к этому и перестаёт чувствовать жизнь — просто ждёт, когда получит своё, а ждать скучно. Скука накапливается, человек теряет интерес к жизни и впадает в отчаяние. Таким образом оказывается, что счастье иллюзорно, что в жизни его очень мало и оно очень недолго длится как переживание первого обладания. Чехов проверил эту интуицию Шопенгауэра на своих героях и утвердил её целым рядом восхитительных рассказов, таких, как «Рассказ госпожи NN».
Выходит, что мир создан не для счастья, как полагал Лейбниц, которому стройность планетарной системы (гармонии сфер) и всей прочей умопостигаемой гармонии показалась основанием считать наш мир лучшим из возможных, — а для страдания, как обнаружил Шопенгауэр. Потому что мировая гармония имеет к жизни очень мало отношения. Жизнь ощущается людьми не как спокойная красота логики, а как алогичное, противоречивое, изматывающее «хочу». Опровергая Лейбница, Шопенгауэр называл наш мир худшим из возможных, а боль — самым правдивым из переживаний. Оптимизм Шопенгауэр считал глупостью, игнорирующей постоянство страданий, с которым человек ничего не может поделать, кроме как уклониться от него в созерцание — только оно и останавливает волю к жизни, понуждающую человека удовлетворять свои «хочу» — рваться к богатству, власти, славе и успеху. Поэтому единственным достойным человека занятием Шопенгауэр признавал художественное творчество, отвлечённое от воли к жизни. Это — философское обоснование движения сторонников «чистого искусства», породившее знаменитую полемику в российской культурной среде XIX века. У Чехова эту идею проводит художник в рассказе «Дом с мезонином», отстаивающий свой образ жизни в полемике с Лидой Волчаниновой, ратующей за развитие ума и деятельную пользу: в XIX веке люди были увлечены научными открытиями, им казалось, что постижение тайн природы идёт на пользу человечеству и облагораживает жизнь. Однако в служении деятельной пользе Шопенгауэр провидел опасность, в которой оказалось человечество в ХХ веке, когда появилось оружие массового поражения: наука служит воле, удовлетворяя её практические интересы, поэтому будет употреблена во зло..."
https://magazines.gorky.media/znamia/2019/1/literatura-ne-muzej.html
Продолжение следует...
Комментариев нет:
Отправить комментарий